"Интересно, Малфой чувствовал то же, когда вот так стоял перед дверью ее комнаты?" — точно бы голос прозвучал в ее голове.Театр — оплот искусства. Там умирали и рождались великие вещи. Там пахло творчеством, сладкими иллюзиями, гримом... Звучал звон голосов скандальных артисток, стук каблуков, шелест юбок и тяжелых кулис, звон бьющегося стекла, стук об пол падающей бутафории, громкие окрики постановщиков, смех, слезы и аплодисменты. В Садлерз-Уэллзе Гермионе довелось побывать впервые, впрочем, как и Пэнси. В Лондоне они обе словно чувствовали себя живыми. После спектакля был очередной паб, поэтому возвращение в особняк Малфоев совершилось лишь поздней ночью, когда домочадцы, по обыкновению, должны были уже спать.
Трансгрессировать в дом у Гермионы не получилось, и ей пришлось будить старого эльфа, чтобы тот открыл ей дверь парадного входа.
— Мне так жаль, Воркотун, — лепетала она уже в холле. — Наверное, мистер Малфой поставил чары...
— Чары всегда окружают особняк, — проскрипел домовик. — Но молодой маглокровой хозяйке, конечно же, невдомек...
— Ох, Воркотун, — устало проговорила Гермиона, облокотившись спиной о стену. Она чувствовала слабость и легкое головокружение после выпитого. — Можешь проводить меня до... комнаты... мистера Драко... Малфоя? — вдруг вымолвила она и задержала дыхание, словно и сама не ожидала услышать подобное от себя самой.
Эльф окинул Гермиону презрительным взглядом и вновь заворчал:
— Непрестало маглокровой хозяйке в такой час слоняться к молодому хозяину Малфою! — Однако будто бы противореча собственным словам, он побрел к лестнице и поманил ее за собой. — Хозяин накажет, когда узнает об этом... Попомните мои слова, Хозяин накажет... — продолжал эльф до тех пор, пока они не оказались возле нужной двери.
Сердце привычно дрогнуло, а щемящее чувство безнадежности так некстати нахлынуло вновь.
— Спасибо, — шепнула она вслед удаляющемуся домовику. — Только, пожалуйста... не говори никому.
Гермиона ощутила, как вдруг невероятная усталость опустилась на плечи.
"Интересно, Малфой чувствовал то же, когда вот так стоял перед дверью ее комнаты?" — точно бы голос прозвучал в ее голове.
— Едва ли, — ответила она ему и, набравшись смелости, повернула ручку. Дверь с глухим скрипом медленно отворилась, но кроме силуэта огромной шикарной кровати, в комнате не было видно ничего. Что-то теплое внутри раскололось и понесло жар по всему телу. Ни привычного холода, ни страха, ни ненависти... Затмевалась меланхолия. Спряталась в самый дальний уголок сознания, прогоняя мучительные сомнения.
Глубоко вздохнув, Гермиона прислонилась спиной к двери и закрыла ее. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она различила светлую макушку на краю кровати. Сегодя Драко был здесь.
Несколько неровных шагов, очередной печальный вздох, и Гермиона осторожно взобралась на его кровать, а затем в своем зимнем пальто и шапке легла прямо на Малфоя и, дотронувшись до его безупречно красивого лица, погладила по щеке.
Вздрогнув, Драко мгновенно проснулся и поморщился, фокусируя взгляд на... лежащей на нем Гермионе? К своему крайнему изумлению, он и впрямь видел перед собой ее лицо и сначала засомневался в том, что происходящее сейчас ему вовсе не снится.
— Грейнджер? — хриплым ото сна голосом спросил он и неосознанно стиснул ее плечи, убеждаясь, что она настоящая. — Ты что... спятила?
Гермиона понуро опустила голову на его грудь. Так она слышала стук его сердца и отстраненно думала, что каждый удар для нее — это много, много больше, чем просто сокращение мышц.
— Почему ты? — вымолвила она, вновь поднимая голову. — Ты до невозможного испорчен, ты тот, о ком я обычно думаю "да с ним беда"... — жалобно проговорила Гермиона и опять погладила его лицо ладонью. — Почему ты волнуешь меня?..
Драко беззвучно сглотнул, тело его напряглось.
— Вновь и вновь... — совсем тихо продолжила она. — Смотри, я даже пришла к тебе, как одна из твоих профурсеток...
— Профурсеток? — скривившись, переспросил Малфой. — Ты, выходит, с Пэнси пообщалась? — его слегка осипший, насмешливый голос заставил Гермиону смущенно опустить взгляд.
— Какая разница, Малфой? — вздохнула она. — Я сама себя истощила, у меня больше не осталось сил на борьбу с тобой.
— Борьбу со мной? — Постепенно все, что говорила Гермиона, начало его забавлять. Внимательно слушая каждое ее слово, Малфой медленно провел взглядом незримую линию от ее шеи до губ. Одна его рука лениво опустилась на ее бедро и как бы невзначай погладила сквозь тонкую ткань темной юбки. Другой он неспешно стянул с ее головы шапку и кинул на пол.
— ... Мне кажется, я схожу с ума, понимаешь? — тем временем продолжала Гермиона, позволяя его рукам расстегивать пуговицы ее пальто. — Оно не дает мне покоя, поэтому я не хочу постоянно ссориться еще и с тобой, Драко. Я думала... думала, когда ты вернешься, когда закончится твое наказание, между нами больше не будет прежней холодности, но стало еще хуже, чем было, — ее наполненный бесконечной нежностью и печалью одновременно голос звучал так искренне. — Но даже это меркнет, по сравнению с тем, что ты волнуешь меня... Как это возможно? Как же так вышло?.. — покачала она головой, и вновь ее руки коснулись его разгоряченной кожи, заставляя его падать в пучину настоящего безумия и невероятного желания. Судорожно вздохнув, Гермиона провела пальцами по мягким прядям светлых волос, даже не представляя, какой эффект вызывает у Драко то, что она делает, и то, как близко ее тело от его напряженной плоти.
(тыкаем прямо на фразу)