там, где скрываются сказки
С большим и бессовестным опозданием ко Дню Рождения Maria Tudor. Посвящается ей же
Если ты не можешь подняться к своему идеалу ввысь, тогда опусти его к себе вниз...— Что ты делаешь?! — шипела Гермиона, брыкаясь и пытаясь освободиться из его крепких рук.
— А что я делаю?
— Перестань… — силы ее были на исходе. — Прекрати немедленно! — она наконец оттолкнула его от себя и принялась судорожно поправлять волосы и платье.
Малфой вновь во все глаза рассматривал ее, ощущая в себе опасные демонические силы. Гермиона глубоко дышала, заставляя вздыматься грудь, отчего в его голову полезли порочные мысли, усугубляя ее положение.
— Перестань, — вновь взмолилась она. — Я не могу дышать, когда ты так на меня смотришь.
Сейчас она казалась ему не просто красивой, нежной, трогательной — она была совершенной. Абсолютным противопоставлением тем девушкам, с которыми раньше он проводил время. Девушкам, полным хитрости и невозмутимой лжи.
Безупречная. Та, за которой можно следовать, но которая всегда будет возвышаться, потому что он — Драко — далеко не подходящая кандидатура для нее. Она во всех отношениях лучше и искреннее его, но… У него нет сил отказаться от нее.
Если ты не можешь подняться к своему идеалу ввысь, тогда опусти его к себе вниз, — мрачные мысли заполняли его голову.
Вырви с небес. Пусть она испачкается этой грязной, похотливой любовью. Зачем? Чтобы никто и близко к ней не подходил. Только он. Потому что он любит ее. Всем своим черным, порочным, эгоистичным сердцем любит.
Мягко, но настойчиво он притиснул ее к стене, а затем прильнул губами к ее шее. Гермиона на мгновение замерла в безотчетном испуге, но почти сразу принялась отталкивать его от себя. Кожа под его пальцами пылала.
— Драко… — едва дыша, прошептала она.
Малфой жадно вдохнул аромат ее волос. Он хотел ее. Хотел чувствовать ее тесное, влажное естество, смыкающееся вокруг его напряженной плоти. Втянув в рот небольшой участок на нежной коже и вырывая из ее уст приглушенный вскрик, он оставил небольшой, но резко обращающий на себя внимание след.
— Что ты наделал?.. — Гермиона растерянно дотронулась до своей шеи.
— Не стесняйся, — издевательски протянул Малфой. — Тебе очень идет.
— Праздник еще не закончен, меня ждет Чарли! Как я покажусь ему в таком виде?
— А мои ощущения уже давно не располагают к соблюдению приличий, — желчно произнес он, услышав ненавистное имя. — Усвоила?
Он будто глумился, нахально и самоуверенно вторгаясь в ее личное пространство, хотя, по сути, не имел на это никакого права. Особенно сейчас, когда она вынуждена находиться в обществе в качестве жены его отца. А что подумает Чарли, если вдруг увидит ее до того, как она успеет скрыть этот позор?! Ярость, гнев и негодование вскипели в ней так внезапно, что она не успела подумать о последствиях, прежде чев выкрикнуть:
— Никогда больше не смей подходить ко мне, ты — омерзительный, себялюбивый негодяй! — по-настоящему вспылила она. — Ты всегда думаешь только о себе, о том, как бы удовлетворить свои грязные потребности. Скажи, тебе хоть раз приходилось сталкиваться с таким понятием, как ответственность?
Малфой лениво облокотился о стену.
— Когда ты злишься…
— Заткнись! Я не хочу слышать очередные похотливые замечания, — прошипела она. — Ты… ты не заслуживаешь… — «моей любви», хотелось выкрикнуть ей, — …всего, что имеешь.
— Неужели? — протянул он в своей обыкновенной язвительной манере. — И чего же я, по-твоему, достоин? — Драко протянул руку, намереваясь дотронуться до ее подбородка. Да, он знал, что ведет себя ужасно, но выпитый алкоголь и внутреннее смятение толкали его на все это.
— Не смей! Ты просто отвратителен, — выдохнув, покачала головой Гермиона. Слезы отчаяния навернулись на ее глаза, и она стремительно выбежала из кухонных помещений.
Торопливо поднимаясь по ступенькам и вытирая на ходу слезы, Гермиона не заметила притаившегося у самого подножия лестницы, в неглубокой нише, Чарли. Его глаза, устремленные в одну точку, казалось, были наполнены холодной невозмутимостью, но участившееся дыхание говорило об обратном.
Он медленно выбрался из ниши и спустился вниз.
Драко не сразу заметил брата, а когда вынырнул из раздумий и обратил на него внимание, тот уже сжимал палочку в руке.
— Твой вид внушает мне опасение за твое здоровье, — издевательски уронил Малфой, собравшись было обойти его, но Чарли преградил ему путь. — А вот это уже интересно.
Драко не смеялся, только кривил уголок рта в ухмылке. Лишь здравый смысл удерживал его в руках. Но вот чего ему действительно хотелось бы, так это расквитаться с сопляком за все то, что, по его мнению, тот отобрал у него.
— Когда это началось? — вдруг вымолвил Чарли.
— Началось что?
— Между вами… — голос его предательски дрогнул.
Ну конечно, он понял. Все вокруг видели очевидное, и Чарли не стал исключением. Он замечал это в ее взгляде, в беспокойных движениях, а их неосторожные контакты только подтверждали его догадки. И теперь он мужественно стоял перед таким ненавистным братом, безмолвно восприняв правду, словно он был вовсе не одиннадцатилетним мальчишкой, а куда более взрослым человеком. Впрочем, такое впечатление он создавал почти всегда. Только лишь одно обстоятельство на сей раз тронуло его непоколебимость…
Гермиона.
Драко не ответил ему сразу, начав безмолвную борьбу. Они напряженно уставились друг на друга. Ему казалось, что только теперь, в эту самую минуту, когда Чарли — этот, в сущности, совсем еще мальчишка — догадался обо всем и сверлил ненавистным взглядом, глубоко дыша и глотая слезы, он ясно смог разглядеть его. Ведь все, чего боялся этот ребенок, — потерять ее. Гермиону. Ту единственную, которая служила напоминанием о его прошлой жизни. Она всегда была рядом. Со всей своей очаровывающей теплотой и вселяющей надежду добротой. И конечно, он будет тянуться к ней, потому что это у него в крови. Кому, как не Малфою, знать об этом? Ведь для него она такой же свет. Он пытается защитить ее, потому что любит.
(кликаем на цитату)
Если ты не можешь подняться к своему идеалу ввысь, тогда опусти его к себе вниз...— Что ты делаешь?! — шипела Гермиона, брыкаясь и пытаясь освободиться из его крепких рук.
— А что я делаю?
— Перестань… — силы ее были на исходе. — Прекрати немедленно! — она наконец оттолкнула его от себя и принялась судорожно поправлять волосы и платье.
Малфой вновь во все глаза рассматривал ее, ощущая в себе опасные демонические силы. Гермиона глубоко дышала, заставляя вздыматься грудь, отчего в его голову полезли порочные мысли, усугубляя ее положение.
— Перестань, — вновь взмолилась она. — Я не могу дышать, когда ты так на меня смотришь.
Сейчас она казалась ему не просто красивой, нежной, трогательной — она была совершенной. Абсолютным противопоставлением тем девушкам, с которыми раньше он проводил время. Девушкам, полным хитрости и невозмутимой лжи.
Безупречная. Та, за которой можно следовать, но которая всегда будет возвышаться, потому что он — Драко — далеко не подходящая кандидатура для нее. Она во всех отношениях лучше и искреннее его, но… У него нет сил отказаться от нее.
Если ты не можешь подняться к своему идеалу ввысь, тогда опусти его к себе вниз, — мрачные мысли заполняли его голову.
Вырви с небес. Пусть она испачкается этой грязной, похотливой любовью. Зачем? Чтобы никто и близко к ней не подходил. Только он. Потому что он любит ее. Всем своим черным, порочным, эгоистичным сердцем любит.
Мягко, но настойчиво он притиснул ее к стене, а затем прильнул губами к ее шее. Гермиона на мгновение замерла в безотчетном испуге, но почти сразу принялась отталкивать его от себя. Кожа под его пальцами пылала.
— Драко… — едва дыша, прошептала она.
Малфой жадно вдохнул аромат ее волос. Он хотел ее. Хотел чувствовать ее тесное, влажное естество, смыкающееся вокруг его напряженной плоти. Втянув в рот небольшой участок на нежной коже и вырывая из ее уст приглушенный вскрик, он оставил небольшой, но резко обращающий на себя внимание след.
— Что ты наделал?.. — Гермиона растерянно дотронулась до своей шеи.
— Не стесняйся, — издевательски протянул Малфой. — Тебе очень идет.
— Праздник еще не закончен, меня ждет Чарли! Как я покажусь ему в таком виде?
— А мои ощущения уже давно не располагают к соблюдению приличий, — желчно произнес он, услышав ненавистное имя. — Усвоила?
Он будто глумился, нахально и самоуверенно вторгаясь в ее личное пространство, хотя, по сути, не имел на это никакого права. Особенно сейчас, когда она вынуждена находиться в обществе в качестве жены его отца. А что подумает Чарли, если вдруг увидит ее до того, как она успеет скрыть этот позор?! Ярость, гнев и негодование вскипели в ней так внезапно, что она не успела подумать о последствиях, прежде чев выкрикнуть:
— Никогда больше не смей подходить ко мне, ты — омерзительный, себялюбивый негодяй! — по-настоящему вспылила она. — Ты всегда думаешь только о себе, о том, как бы удовлетворить свои грязные потребности. Скажи, тебе хоть раз приходилось сталкиваться с таким понятием, как ответственность?
Малфой лениво облокотился о стену.
— Когда ты злишься…
— Заткнись! Я не хочу слышать очередные похотливые замечания, — прошипела она. — Ты… ты не заслуживаешь… — «моей любви», хотелось выкрикнуть ей, — …всего, что имеешь.
— Неужели? — протянул он в своей обыкновенной язвительной манере. — И чего же я, по-твоему, достоин? — Драко протянул руку, намереваясь дотронуться до ее подбородка. Да, он знал, что ведет себя ужасно, но выпитый алкоголь и внутреннее смятение толкали его на все это.
— Не смей! Ты просто отвратителен, — выдохнув, покачала головой Гермиона. Слезы отчаяния навернулись на ее глаза, и она стремительно выбежала из кухонных помещений.
Торопливо поднимаясь по ступенькам и вытирая на ходу слезы, Гермиона не заметила притаившегося у самого подножия лестницы, в неглубокой нише, Чарли. Его глаза, устремленные в одну точку, казалось, были наполнены холодной невозмутимостью, но участившееся дыхание говорило об обратном.
Он медленно выбрался из ниши и спустился вниз.
Драко не сразу заметил брата, а когда вынырнул из раздумий и обратил на него внимание, тот уже сжимал палочку в руке.
— Твой вид внушает мне опасение за твое здоровье, — издевательски уронил Малфой, собравшись было обойти его, но Чарли преградил ему путь. — А вот это уже интересно.
Драко не смеялся, только кривил уголок рта в ухмылке. Лишь здравый смысл удерживал его в руках. Но вот чего ему действительно хотелось бы, так это расквитаться с сопляком за все то, что, по его мнению, тот отобрал у него.
— Когда это началось? — вдруг вымолвил Чарли.
— Началось что?
— Между вами… — голос его предательски дрогнул.
Ну конечно, он понял. Все вокруг видели очевидное, и Чарли не стал исключением. Он замечал это в ее взгляде, в беспокойных движениях, а их неосторожные контакты только подтверждали его догадки. И теперь он мужественно стоял перед таким ненавистным братом, безмолвно восприняв правду, словно он был вовсе не одиннадцатилетним мальчишкой, а куда более взрослым человеком. Впрочем, такое впечатление он создавал почти всегда. Только лишь одно обстоятельство на сей раз тронуло его непоколебимость…
Гермиона.
Драко не ответил ему сразу, начав безмолвную борьбу. Они напряженно уставились друг на друга. Ему казалось, что только теперь, в эту самую минуту, когда Чарли — этот, в сущности, совсем еще мальчишка — догадался обо всем и сверлил ненавистным взглядом, глубоко дыша и глотая слезы, он ясно смог разглядеть его. Ведь все, чего боялся этот ребенок, — потерять ее. Гермиону. Ту единственную, которая служила напоминанием о его прошлой жизни. Она всегда была рядом. Со всей своей очаровывающей теплотой и вселяющей надежду добротой. И конечно, он будет тянуться к ней, потому что это у него в крови. Кому, как не Малфою, знать об этом? Ведь для него она такой же свет. Он пытается защитить ее, потому что любит.
(кликаем на цитату)
@темы: Банши, Новая глава, Коллажи/Картинки/Арты
-
-
18.11.2013 в 20:30-
-
19.11.2013 в 20:03-
-
20.11.2013 в 18:21-
-
21.11.2013 в 08:01-
-
24.11.2013 в 14:45-
-
13.12.2013 в 23:37я влюбилась в вашего Малфоя.
скореее продолжение или я умру(
-
-
19.12.2013 в 08:22-
-
05.01.2014 в 17:58