там, где скрываются сказки
Просто впусти этот светДрако не знал, сколько прошло времени, прежде чем он пришел в сознание. Минута, две… а может, целый час. Он не видел вокруг ничего, кроме странного, повисшего над головой золотистого шарообразного свечения, словно бы сотворенного магией самого леса. Поднявшись на ноги, Малфой заметил, что шар пришел в движение, направился прямо к нему и вошел в грудь, прямо в сердце, разлив невероятное тепло и уверенность по всему телу. Он так и не понял, откуда взялась эта магия, но вдруг ясно ощутил, что должен делать дальше. Мышцы его напряглись, и спустя мгновение на этом месте стоял уже крупный белый волк. Что было сил, он помчался вперед, по пути сбивая и ломая мешающиеся сухие ветки, а сидевший неподалеку от этого места золотисто-красный феникс вдруг вспыхнул ослепительным в густоте ночи огнем. Однако этот пепел больше не возродил его к жизни. Сносимый ветром, он разметался по лесу и смешался со снегом на деревьях.
Драко бежал и бежал, разрывая кислородом легкие, он боялся лишь, что не успеет передать этот свет ей.
Гермиона невесомо словно бы плыла меж деревьев, цепляя и разрывая тонкую ткань сорочки об острые ветки. Она вдруг замерла, услышав его приближение, и резко обернулась. Малфой уже почти догнал ее, почти заключил в свои объятия, когда очередная мощная волна отбросила его назад.
— Я не уйду без тебя! — крикнул он, снова став человеком. Ее напор не прекращался, но Драко внезапно понял, что он пройдет, что окажется рядом и спасет ее. Он искупит свою вину, во что бы то ему ни стало.
Жуткий, холодный и пронизывающий ветер преградой стоял между ними, но он шел к ней.
— Ты же хотела остановить мое сердце! — вновь крикнул Малфой что было мочи. — Так почему же не сделала этого?
— Убирайся!!!
Еще несколько шагов… Ну же, — твердил он себе, не позволяя сдаваться. Еще немного…
Очень знакомое чувство охватило Гермиону — усталость. Она больше не могла оказывать сопротивление и в какой-то момент безвольно повисла на руках Малфоя.
— Я ненавижу тебя… Ты проклял меня… Ты убил меня…
Драко с ней на руках осторожно опустился на колени.
— Да, я проклял тебя, — шептал он, убирая волосы с ее бледного лица. — Да, я убил тебя… Пожалуйста, дай мне все исправить, Гермиона.
— Я не верю тебе… Ты опять это делаешь — забираешь все мои силы…
— Прошу тебя, — Драко склонился к ее бледному, словно прозрачному, лицу. — Доверься мне. — Его теплое дыхание обожгло ее ледяные губы. — Я люблю тебя… Я так люблю тебя. Просто впусти этот свет.
Слыша его голос, чувствуя его, Гермиона на какое-то мгновение ощутила, как внутри постепенно, очень медленно, но уверенно ломались ныне воздвигнутые барьеры, блокировавшие что-то важное, вот только она никак не могла вспомнить что именно. Когда его губы наконец коснулись ее, она точно растворилась. Внутри, в ее бедной плененной душе, разыгралась настоящая борьба из чувств и воспоминаний.
Внезапно Драко ощутил, что Гермиона начала биться в конвульсиях. С этого момента началось самое страшное. Она издала глухой стон, который постепенно превратился в жуткий вой, и заметалась у него в руках, закатывая глаза и судорожно хватая ртом воздух. Из ее груди начало вырываться что-то вязкое, темное и зловещее. Глаза ее стали совершенно дикими, и Малфой сильнее прижал ее к себе. Он понимал, что никогда не забудет ее криков. В этом крике уже не было ничего человеческого, а проклятие, покидавшее ее тело, уносило с собой и ее сознание. Гермиона умирала, а он был бессилен спасти ее. Наконец крик прервался, и она обмякла в его руках, словно просочившись сквозь них, кожа стала голубовато-серой, а дыхание слабым и прерывистым… но оно было. Такое же слабое и тихое, как и стук сердца.
***
15 января 2000 год
Пэнси Паркинсон стояла совсем одна возле камина особняка Малфоев. Ее пальцы медленно поглаживали черную трость с рукояткой в виде головы кобры. Она все еще стояла там, где он ее и оставил, в последний раз вернувшись из Министерства. Сегодня он снова там. Похороны строго оговаривались еще при жизни, и, конечно, Люциус Малфой пожелал роскоши. Однако он не предполагал, что это случится так скоро.
Драко и Чарли находились сейчас в больнице Святого Мунго — дежурили возле палаты Гермионы. В Министерство, на прощальную церемонию, они прибудут точно к сроку — через пару часов, и лишь Пэнси решила явиться туда раньше всех остальных, чтобы в последний раз побыть с ним наедине. До этого она долгое время просто сидела в его спальне со странным чувством. Словно именно там она ярче ощущала его присутствие. Как будто его душа вселилась в смятую простынь на этой самой кровати, белоснежные рубашки, аккуратно сложенные в шкафу, и в эту самую трость, которую она так и не осмелилась сдвинуть с места.
Войдя в георгианский зал Министерства, Пэнси охватило чувство, будто она ходила сюда всю свою жизнь. Люциус всегда лежал здесь, и она всегда являлась, чтобы встретиться с ним. Место для свидания… Но он был мертв. В ее стремлении не разлучаться с ним было что-то болезненное, но оно, как ни странно, спасало от безумия. Живой Люциус будет еще долго являться ей в самые неожиданные моменты, словно видение, которое она же сама и выдумает. Живой Люциус навсегда останется с ней, но мысли о нем отныне будут неразрывно связаны с воспоминаниями о человеке, лежащем в гробу на виду у людей, расписывающихся в книге соболезнований.
Пэнси осторожно подошла к роскошному гробу, но ее шаги все равно гулко разносились эхом по всему залу. Сняла букет роз, заказанный ею же, и отступила назад, едва переводя дух. Теперь или никогда. Потом будет поздно. Потом он будет принадлежать сыновьям, другим людям, пришедшим на прощальную церемонию лишь для вида и, наконец, земле. Но сегодня, сейчас, он еще принадлежит ей. Он еще Люциус, а не «Люциус Абраксас Малфой. 20 октября 1955 — 11 января 2000». Пэнси глубоко вздохнула и, наконец решившись, откинула крышку гроба.
Да, это был он… Он… Казалось, Люциус выглядел также, но, она видела, что-то было не так. Пэнси дотронулась до его руки, но та уже закоченела, как у восковой куклы, затем она вгляделась в его очень бледное лицо и поняла, что не хватало его взгляда — живого взгляда, — его надменной ухмылки…
Она наклонилась и поцеловала прядь волос на лбу, а потом принялась следить. Сейчас он пошевелится, сейчас вздохнет… Это был тот же Люциус, лежавший с ней в одной постели. Спящий идеал, которым она так часто любовалась по утрам, когда начинала рассеиваться ночная мгла. А теперь он лежит здесь с такими странно и непривычно сложенными на груди руками.
Резкий вдох… Еще один… И еще… Она никак не могла выдохнуть и вдруг неожиданно замерла. Его лицо расплылось от накативших тяжелых слез, каплями падающих на его руки и рубашку. Пэнси упала на колени и согнулась пополам, словно от непомерно тяжелого груза на ее плечах. Она оплакивала его, себя, оплакивала свою безответную любовь, ведь если бы она по-настоящему была ему близка, он бы не оставил ее здесь одну. Люциус всегда принадлежал Нарциссе, и она всегда об этом знала. Теперь же он наконец сможет воссоединиться с ней.
Пэнси никогда не думала, что можно любить кого-то так сильно, чтобы набраться смелости и отпустить его. Он наконец-то свободен и с той, кого всегда любил.
***
27 марта 2000 год
По всему Министерству и некоторых окрестностях магической Британии еще долго витали различные слухи о гибели Люциуса Малфоя, однако по официальной версии, напечатанной в «Пророке», это была банальная остановка сердца. Оставшиеся обитатели Малфой-мэнора утверждали, что его смерть подкосило хрупкое здоровье молодой миссис Малфой, потому-то она и провела некоторое время в больнице.
Чарли был вынужден отправиться в Хогвартс, чтобы продолжить учебу, а Гермиона через какое-то время вновь переехала в Лондон, решив для себя, что никогда в жизни больше не переступит порог Малфой-мэнора. Драко выполнил условия договора, переписав на нее Чичели-холл, однако она, отныне не связанная узами брака, просто вернулась к маглам. Здесь, в Лондоне, ей было спокойно. Только здесь она время от времени забывалась от кошмаров, к которым вновь вернулось ее сознание. Теперь в них появился Люциус Малфой, и ей никогда не изменить того, что она убила живого человека.
В одну из таких ночей она вдруг вздрогнула из-за шума и выбежала из комнаты в крошечную, по меркам Малфой-мэнора, гостиную квартирки, которую она снимала. Больше всего такому выбору был доволен Чарли. Теперь им можно было не прятаться. У них получилось добиться свободы, но слишком дорогой ценой.
— Что ты здесь делаешь? — хриплым ото сна голосом вымолвила Гермиона, во все глаза глядя на Малфоя, только что вышедшего из камина. Он был облачен в длинное черное пальто, как и в тот день, когда она оставила его одного в огромном и таком ненавистном особняке. Она попросила дать ей время, потому что быть с ним после всего, что она сделала, — было слишком больно.
Драко обвел взглядом место, в котором оказался, и лишь затем осмелился посмотреть ей в глаза.
— Думаю, у тебя было достаточно времени, — выдавил он, прекрасно сознавая, что это не так.
Гермиона едва дышала. Она так скучала по нему все это время, но как она могла смотреть в его глаза, после того, как убила его отца? Как он может вот так просто разговаривать с ней? Да, он проклял ее, но она и жива-то теперь благодаря ему. Она облизнула губы и робко приблизилась, коснувшись пальцами его пальто, просто чтобы убедиться, что это происходит на самом деле, что он не видение, вызванное ее воспаленным сознанием.
Драко не мог больше сдерживаться. Он порывисто обнял ее.
— Я не могу без тебя.
Два долгих месяца он провел в полном одиночестве, отвлекая себя лишь делами в Министерстве. Возвращаться в привычную колею явилось для него сложной задачей, ведь теперь он один отвечал за свою семью и дом. Но еще сложнее было коротать все эти дни без нее.
Он зарылся в ее волосы — прежние кудрявые каштановые волосы — и не мог поверить, что все самое страшное наконец позади.
Бедные дети потерянного поколения, перенесшие слишком много боли и потерь. Теперь они обретут покой друг в друге.
(кликаем на цитату)
@темы: Банши, Новая глава, Коллажи/Фото/Арты
-
-
29.02.2024 в 11:37Посетите также мою страничку
16888588.com/bbs/board.php?bo_table=free&wr_id=... открыть счет в иностранном банке нерезиденту юридическому лицу
33490-+